Такого отчаянного воя Король пиратов еще в своей нелегкой жизни никогда не слышал.
И обнимашки хочется, и сладости хочется. Как быть-то?! Как?!
— Сластена. — насмешливо фыркнул мой зеленоглазый пират, одним махом решая все мои проблемы. Он подхватил меня на руки, отобрал у Ники кулек с пирожными, вручил его мне, и быстро понес в сторону платформы. Всевидящая ведьма во мне с подозрением косится на злого пирата и предвидит мягкую комнату с крепкими замками. И почему-то пушистыми наручниками.
— Эй! А как же "я эту планету с темной материей смешаю"?! — с наигранным негодованием возмутился кто-то позади, после чего все взорвались хохотом. Да, уходили мы очень поспешно.
— Успеем еще. — хором ответили мы с Сатом, глядя друг на друга так, что удивительно, как не навернулись по пути к платформе. А запрыгнув на нее, стремительно понеслись в сторону эсминца, оставляя за спиной обугленные останки нескольких сотен местных жителей, миллионы сытых змей, и несколько невменяемых людей, облеченных властью.
— Ой, смотрите кого я нашла! До чего же живучий мудак! — радостно заверещала Лия, создавая над головой сотню водяных копий.
— ТЫ?!! — в ужасе проорал ведущий торгов аукционного дома, спасшийся непонятным образом и явно узнавший сероглазую.
— Я, мать твою! Сюрприз! — счастливо кивнула она, и устроила мировой потоп для одного единственного человека.
Чем у них там все закончилось, мы уже не видели, ступив на борт родного эсминца.
Отступление 7
Галактика Путь Андромеды. Космическое пространство на линии фронта. Линкор "Хозяин душ". 5218г после Объединения.
Заместитель главнокомандующего Сат Сарот, правитель государства Винсарот.
Две недели назад.
Так бывает, что когда нам кто-то дорог, то помимо желания защитить этого человека от всего мира, может появиться мысль: "а не нужно ли защищать еще и от самого себя?". Ведь король пиратов не лучшая компания для хорошей девочки. Я по сути ничего не знал о той, кто стал моим центром вселенной. Думал, может она не та, кто будет счастлив рядом с таким человеком, как я? Поэтому рассказ друзей Сластены о ней слушал так внимательно, как ничто ранее. И чем больше я узнавал о своей девочке, тем больше понимал, что да, она та самая. Она не просто примет меня таким, какой я есть, она встанет рядом со мной.
Святослав говорил, что Наталья в их мире была винтиком в машине правосудия. Карающей его частью. Но я слишком давно живу в мире, что бы не понимать, та, кто хочет мира, не будет готовиться к войне. Потому что война за мир — это, как секс за девственность. Не бывает. И если она посвятила свою жизнь уничтожению людей, пусть даже считая их преступниками, она не из правильных и хороших девочек. То, что в своем мире она не стала частью преступной организации, возможно даже возглавив ее, говорит лишь об удачном стечении обстоятельств в ее жизни. Может, дело было в воспитании, может, в удачных знакомствах, но факта не изменить. Она уничтожала людей, сделав это своей профессией. И если сдуть с нее всю шелуху общественного мнения и налет домашнего воспитания, получится кто-то очень близкий ко мне по духу. Но дело в том, что меня и так все устраивает. Просто пусть будет. Рядом. С мной. Всегда.
Несколько дней нашего полета и пересечение границы враждебной галактики я провел в злом созерцании, изредка ел и иногда проваливался в короткий тяжелый сон. Я просто сидел в рубке управления и смотрел, как пролетают мимо звезды, неумолимо приближая меня к цели. Отпор нам попытались дать практически сразу, как мы подошли к линии фронта. Но выстрел сделать не успел еще ни один корабль. Наш линкор шел в авангарде армады, которую он вел за собой, и дорогу нам расчищали маги, которым не терпелось проверить свои новые силы.
Первые пять дней Кирилл, Элиф и Лия едва ли не дрались за каждую планету и флотилию, вырастающую на нашем пути, что бы опробовать на ней свою магию. Я не давал им устроить погоню за убегающими врагами и находящимися в стороне планетами, не сходя с курса, который мне подсказывали мои ощущения. Ориентир у меня был один, и я не был намерен тратить утекающее сквозь пальцы время на такую мелочь, как добивание вражеской армии. Каждая мышца в моем теле ныла от постоянной боли, напоминая, что времени остается все меньше и меньше, что рано или поздно моя ведьма не выдержит пытки. И каждая новая вспышка боли вызывала волну черного бешенства. Они избивали мою женщину несколько дней к ряду.
Я сидел в своем кресле капитана корабля, и сверлил мрачным взглядом монитор перед собой. Минута за минутой, час за часом, день за днем, я мог только ждать. И я ждал. Миллион раз в голове вспыхивали картинки того, во что я превращу тех, кто с ней это сделал. Тех, кто видел и ничего не сделал, не помог ей. Каждая секунда нашей общей боли множила во мне ненависть к ним всем, невинных в моих глазах там не осталось. Очень быстро ко мне перестали приближаться даже члены экипажа, нутром чуя, что от человека во мне сейчас прискорбно мало осталось. Я был скорее бомбой с активированным обратным отсчетом, которая готова рвануть от любого вмешательства.
Константин в дележку своих друзей не вмешивался, со стороны следя за Элиф. И теперь я его понял. Полжизни бы отдал, что бы так же стоять и смотреть на свою кареглазку. Просто наблюдать, а там пусть хоть тотальный геноцид устраивает всему человечеству. Но время шло, и вспышки боли сошли на нет, сообщая мне о том, что издевательства над Сластеной прекратились. Я чувствовал, что ей все еще максимально хреново, но она жива, и ее больше не били. Это дало мне силы начать воспринимать мир за пределами металлического квадрата голомонитора, отображающего космическое пространство перед кораблем.
Около недели я пугал окружающих черным пламенем и зверским выражением лица, не реагируя даже на сам факт их существования, а когда пришел в себя, увидел, что все уже почти выбились из сил, отражая постоянные атаки вражеской армии. Так как радиус контроля высокопоставленных членов моего экипажа приобрел космические масштабы, то все это время они с помощью магии уничтожали флот Кольца Смерти, как могли. Лия превращала потоки воды в настоящую мясорубку, не тратя время на борьбу с людьми. Логично, ведь без кораблей люди в космосе не выживут. А корабли-то она вскрывала, как консервные банки. Кирилл развлекался тем, что превращал эсминцы в бомбы. Расширяя промежутки между молекулами воздуха до фантастических пределов, он разрывал корабли внутренним давлением, как перекаченные воздушные шарики.
Элиф, убедившись, что телепортироваться магией подпространства не выйдет, поначалу расстроилась, а потом стала тестировать магию артефактов, временами превращая корабли во что-то непонятное. Один из результатов ее магии сейчас летел следом за нашим линкором и выглядел, как какая-то морская тварь. Да, оно ожило, и очень тепло относилось к моей дочери, не желая с ней расставаться. Каким именно образом живое существо, в которое превратился один из вражеских линкоров, было способно выжить в открытом космосе я не знаю, и Элиф, видимо, то же не знала. Потому что когда она закончила колдовать и увидела результат своего творения, то сказала, цитирую, следующее: "Ой, как интересно получилось. Тигренок, оно правда живое?". Ответом ей было тихое: "Да".
И теперь я понял, почему Константин, человек, которого считают самым опасным в нашей галактике, с такой радостью отзывается на прозвище, данное ему моей дочерью. Я бы полжизни отдал, что бы моя шпионка сейчас была здесь и фыркала, что я самодур. Но путь к этому выглядит несколько иначе, чем жертва с моей стороны. Что бы достичь цели, мне придется забрать множество жизней, и я не тот человек, который посчитает это преградой. Держись, Сластена. Осталось совсем немного.
После того, как выдохлись все великие маги на моем корабле, у руля встал я. Гнев требовал выхода, и все планеты и корабли, стоящие на моем пути я превращал в пепел — магии на это мне хватало. Новое пламя, которым я теперь овладел, не требовало ни кислорода для своего существования, ни веских оснований. Лишь приказ, и горение становилось неизбежным. И подспорьем в этом деле мне стал гигантский радиус контроля дара, который все еще расширялся. Если верить словам моего экипажа, то расти так стремительно он будет до тех пор, пока я не найду Наталью. Либо пока не сдохну от потери контроля над своим огнем.